Любопытна сама причина встречи. Почетный доктор Брандт, известный в Германии своими разнообразными „делами“, с лета 2004 года работает раввином еврейской общины Аугсбурга. Отметим, что за это время он только один раз как-то на пятничной молитве поинтересовался у посетителей синагоги, нравится ли им его служба. Его, видимо, больше волнует, довольны ли приглашенные им на ту или иную молитву гости-христиане. А эти «русские» евреи - да что их спрашивать! Не зря ведь еще в 2005 году д-р Брандт разоткровенничался с немецкой прессой, что в религиозном смысле эти люди ещё не доросли даже до уровня детского сада. Их мнение его не интересует, они и так всё съедят. В массе, он, вероятно, не слишком далёк от истины. Но важно, какие практические выводы делались из этого.
Но среди этих «русских» оказалось и несколько человек, понимающих многое в иудаизме, и не боящихся высказывать свое мнение. Иногда даже громко. Именно поэтому правлению пришлось вместе с д-ром Брандтом провести встречу с повесткой «о взаимоотношениях (?!) в религиозной сфере». И эта встреча, после которой я еще поговорил с некоторыми людьми, как принимавшими, так и не принимавшими в ней участия, меня несколько поразила.
Оказалось, что руководство общины своеобразно относится к гласности и к прессе. Вопреки договоренности, достигнутой по телефону, на встречу не был допущен приехавший издали корреспондент «Еврейской газеты». Вероятно, Президент общины А Мазо, не исключено, подчиняясь требованиям д-ра Брандта, стремится к тому, чтобы об общине распространялась только дозированная и контролируемая им информация. Некрасиво получилось. Не исключено, что эта бесцеремонность - отрыжка его прошлой правоохранительной деятельности.
Первым выступил и задал тон встречи д-р Брандт, сообщивший присутствующим, что, дескать, в общине всё просто отлично. А «наезжают»т на него нехорошие люди, публикующие, по его оценке, «образцы скверной журналистики в околоеврейских изданиях». Надо полагать, что он имел в виду газету «Jüdische Zeitung» и портал «Свободное еврейское мнение». И он заявил, что не намерен вступать с этими людьми в дискуссии и давать требуемые правлением объяснения. Он сообщил, что Правлению и некоторым Земельным союзам он направил письмо с разъяснением своей позиции.
Затем начали высказываться мнения собственно о работе самого доктора.
Первым выступил г-н Фрид и объяснил, почему в синагогу, где службу ведет д-р Брандт, ходить перестал и ходить не будет, хотя человек он соблюдающий и без общественной молитвы ощущает личный дискомфорт. Пять лет ходил регулярно, а в октябре почувствовал, что чаша его терпения переполнилась. Оказывается, 9-го Ава, самый трагический день еврейской истории, по мнению доктора не повод для общественной молитвы. На Хануку хватает и одного дня, который именно доктору в этот год удобен. Фрид сказал, что во время его приезда в общине молодёжи было не мало. А сейчас – очень мало. Задачу по разгону верующих доктор успешно выполняет. Да и вообще, раввин, который отрицает б-годанность Торы, утверждая, что негоже рассказывать образованным людям старые сказки из неё — просто не раввин. А если этот «раввин» к тому же публично нарушает шаббат? По мнению Фрида общине нужно срочно менять раввина. Общине нужен энергичный верующий раввин, с семьей, живущей в городе, а не «гастролер», как сегодня. Впрочем, договорить Фриду не дали.
Затем выступил г-н Гринберг. Суть выступления сводилась к тому, что д-р Брандт является представителем конфессии «либерального иудаизма», а работать прибыл в общину, исповедующую иудаизм традиционный, как его теперь называют в дискуссиях «ортодоксальный». Это, как если бы пастора взяли на работу в православную церковь. Д-р Брандт сделал почти всё возможное, чтобы еврейский дух из общины вытравить, подменить суть формой без содержания, службу выхолостить. Он благополучно разогнал людей, для которых иудаизм не пустой звук. Среди посетителей его «молитв» остались, в основном, любители попеть, не понимающие смысла молитвы. Почти полтора года пятничную молитву вели люди, совершенно не знающие священного языка, и читающие тексты молитв по транслитерации!
Верующие уходят, а миньян нужен. Раввин поднимал вопрос, что в других общинах в миньян засчитывают и женщин, и пытался привести на практику в общину раввина - женщину. Пока ему это не удалос. Кроме того, он пытается поддержать миньян, организуя так называемые «либеральные гиюры». Евреев заменяют на «новых евреев, которые не готовы соблюдать традиции иудаизма. В конца 2009 года д-р Брандт начал менять порядок, вносить либеральные изменения в тексты молитв, вводить новые мелодии и порядки - в общем рушить заложенную им ранее традицию, которая была ещё как-то терпима. Фактически произошёл рейдерский захват общины представителями другой конфессии иудаизма.
Сказать всё, что он хотел, Гринбергу не дали. Но в конце ему удалось спросить у присутствовавшего г-на Гольдгефтера, который был членом правления, принимавшего Брандта на работу, известно ли было тогда правлению, что доктор Брандт собирается одновременно работать еще и в общине Билефельда. Выяснилось, что правление об этом узнало из прессы.
Тут я, Гершеле, подумал, что поскольку работодатель, на момент приема, был введен в заблуждение относительно намерений работника, уместно ставить вопрос о пересмотреть условий договора с доктором Брандтом. Вплоть до увольнения в связи с утратой доверия..
Затем выступил г-н Фихгендлер. По его мнению, д-р Брандт пришел в эту общину не работать в ней, а использовать её. С одной стороны, как «крышу» для своих многочисленных работ и подработок. Учет его работы не то, что по часам, по дням нахождения в общине, долгое время не вёлся, с тем чтобы он имел свободу манёвра по подработкам и при взаимоотношениях с финансовыми органами. С другой стороны, он использовал все возможности для самоутверждения в качестве лидера в прогрессивном иудаизме Германии. Для этого он решил наплевать на традиции общины, в которую его взяли работать, и превратить её в либеральную. Уже через полгода после его появления, на сайте ЦСЕГ община числилась либеральной. Потом, правда, это определение сняли, вероятно, опасаюсь проблем с финансированием. Именно в год его поступления на работу в Аугсбург, д-р Брандт возглавил общую раввинскую конференцию и начал штамповать либеральные гиюры, число которых за это время приблизилось к 400. Притом, что все остальные раввины Германии за это время вынесли решения по около 70 гиюрам. Видимо, гиюры дают неплохой приварок к раввинскому «супчику».
Результаты его деятельности для общины губительны. Верующие разогнаны, вместо них любители хорового пения и люди с либеральным гиюром. Вспоминается один эпизод. Пару лет назад на пятничной службе присутствовала группа христиан-священников. Им пришлось сидеть в бывшем женском зале. Д-р Брандт посетовал, что места мало, а ему не позволяют снести перегородку. Но ещё придёт время, когда «этих» (он указал на «русских» евреев в зале) уже не будет, и вы спокойно сможете сидеть на их местах. Похоже, что он взялся всерьёз за выполнение этого обещания. Не дай Б-г, выполнит...
Занятия с гимназистами, выбравшими религию для абитура, он вроде бы проводил, но сколько их? А сколько среди них евреев? Его учеников на субботней молитве очень давно не видно. Такие занятия для общины полезны не более, чем занятия д-ра Брандта с евангелическими священниками в университете.
Д-ру Брандту, видимо, нужны барабаны, литавры, пресса и телевидение. Иудаизм для него не вера и не образ жизни, а промысловая деятельность и не более того. А г-н Мазо вместо того, чтобы потребовать от д-ра Брандта подлинной работы в общине, держит над ним зонтик. Хотел Фихгендлер сказать, что с «религиозным коммивояжерством» почетного доктора, пора заканчивать, но его прервали.
Потом зачитали письмо г-на Лисовского. Это молодой, соблюдающий еврей, у которого за день до этого родился сын, а на его попечении осталась маленькая дочка, так что присутствовать на собрании он не мог. Некоторое время по приезде он синагогу посещал, затем перестал. На праздники он с семьей едет в Ульм или Берлин, к «нормальным» евреям. Г-н Лисовский писал, что д-р Брандт превратил б-гослужение в спектакль, во время которого регулярно происходит профанация Торы и иудаизма. Д-р Брандт объявляет разрешенным то, что наша традиция строго запрещает, публично нарушает шаббат. Все делается исключительно для его личного прославления. Дабы никто не смог поколебать его авторитет, в общине введена фактическая цензура, не допускающая публикации других мнений. Руководство общины желает порядка и спокойствия — они будут, но это будет порядок и спокойствие кладбища. Община, называемая и являющаяся, согласно своему уставу, религиозной, поддерживает своих членов во всех областях, кроме религиозной. Письмо дослушали до конца.
Последней из критикующих удалось выступить г-же Стрельцыной. Она сказала, что верующих из молельного зала активно вытесняют, многие не выдержали и ушли, но она останется, хотя слушать комментарии д-ра Брандта, идущие вразрез с еврейской традицией, всё тяжелее. Она рассказала, что её дети и пятеро внуков в Израиле, искренне соблюдающие люди, и она там видела примеры, чему должен соответствовать раввин. Перед тем, как её вынудили замолчать, она сумела задать вопрос, является ли г-н Брандт богобоязненным человеком. И если нет, то как он может быть раввином.
Ну, суть претензий понятна, особой мудрости, чтобы разглядеть их справедливость не требуется.
А вот в защиту доктора Брандта стали выступать «глубокие» знатоки иудаизма.
Первой выступила дама, работающая в еврейском музее и по совместительству сопредседатель общества еврейско-христианской дружбы. Не касаясь сути дела, она пафосно заявила: «Наш любимый раввин, как мы рады, что вы с нами! Как мы вас любим! Вас так ценят в городе, вас так любят христианские деятели!». Последнее — сущая правда. Все награды и регалии «организовали» д-ру Брандту именно христианские деятели.
Вторая дама гневно заявила: «Да как вы смеете раввину говорить и писать в Интернете, что он что-то плохо делает! Он же раввин!». Для пущей убедительности она невпопад процитировала что-то из Экклезиаста. И это всё....
Далее выступил г-н Цукерман, «приперсонный переводчик» д-ра Брандта. Он сразу обнажил шашку и предложил запретить Гринбергу, одному из немногих верующих, молельный зал не еще покинувшему, на полгода посещать молитвы. А через полгода, если не «заткнется», запретить еще на полгода.
Наконец выступила дама, сама принявшая либеральный гиюр и теперь, по поручению раввина, готовящая кандидатов к экзамену на такой гиюр. Она заявила, что это гиюр качественный. А по сути дела — опять ничего.
Ободренный этой поддержкой несведущих, но агрессивных (а может быть потому и агрессивных, что несведущих), снова выступил доктор Брандт. Говорил он минут 30. По сути высказанных претензий ничего не ответил. Он выразил согласие побеседовать, но: «Я делал, что хочу, и делать буду. У меня всегда пели и будут петь, не то что у этих ортодоксов. Никаких старых мифов я образованным людям навязывать не намерен! Геров я лепил и буду лепить! У меня женщины всегда будут на первом месте! А кого не устраивает – скатертью дорожка!»
Я слушал доктора и поражался. Это даже не либеральный иудаизм, а мешанина из либеральных и реформистских заявлений. Это была торжественная и особо циничная дискредитация еврейских традиций. В конце д-р Брандт удивился недостаточной поддержке участников встречи, особенно, геров. Но больше всего меня поразил зал, то есть те, кто пришел послушать. Он напомнил мне об общей проблеме большинства общин Германии.
В зале, в большинстве, находились пожилые люди. Да и вообще община превратилась в геронтологический резерват. Надо всем довлеет старческий эгоизм. Формально – это евреи. Но в еврейской среде и еврейской жизнью они никогда не жили и не очень к этому стремились. Для большинства из них иудаизм не их вера, а только одна из религий, Д-р Брандт недаром утверждал, что в части иудаизма они даже не на уровне детского сада, и, кстати, ничего для поднятия этого уровня сам не сделал. Разница между раввином и либеральным раввином, которая не меньше, нежели между врачом и санитарным врачом, им непонятна, Да и разбираться в этом они не хотят. Ведь синагога для них это просто место, где они могут встречаться друг с другом. Ни для каких других целей им синагога не нужна. Но и они синагоге (в её нынешнем виде) нужны только для количества.
Если раввин, который старше даже многих из них, говорит красиво (а говорит д-р Брандт прекрасно), если он от них ничего не требует — ну разве что добродушно пожурит, если б-гослужение напоминает хоровые концерты с подпеванием зала — ну чего еще нужно?!
Именно эти люди составляют подавляющее большинство любого собрания общины. С ними прекрасно срабатывает административный ресурс, ими прекрасно умеют манипулировать члены правления. Недаром же Благоразумный Пришибеев сумел протащить через собрание свои одиозные предложения. И голосованием именно таких людей правление собирается на общем собрании общины решать вопросы изменения религиозного направления общины!
Мне это всё напомнило старый фильм «Пролетая над гнездом кукушки». Главному герою, возжелавшему демократии, указывают на толпу лобэктомированных, находящихся вместе с ним в одной палате, и говорят: «Демократии захотел? Ну тогда мы и их будем засчитывать в равноправные избиратели».
Но это было кино, художественный вымысел, а в Аугсбурге, да и наверняка в большинстве других общин Германии, это реальность. Злые языки утверждали, что еврейских эмигрантов пустили в Германию, чтобы их руками уничтожить здесь иудаизм. Не знаю, были ли на самом деле такие планы, но ликвидация иудаизма в аугсбургской общине близка к завершению. О чем с большим сожалением и свидетельствую.
Некоторых участников встречи удивила позиция Президента община Александра Мазо, который, с одной стороны, делал вид, что проводит воспитательную работу с раввином, а с другой, отдельными штрихами показывал, что не намерен давать его в обиду. Как будто это не он потребовал от раввина дать объяснения в общинной газете.
Похоже, что Президент просто решил дать, особо ретивым, возможность выпустить пар, с восточной" мудростью" оставляя за собой право регулировки клапана..
--